Александр Афанасьев - Меч Господа нашего-1 [СИ]

— Сэр? — вопросительно сказал Гэтуик.

— Остаетесь у машины, охраняете ее. Кто лучше всего знает местный язык?

— Вероятно, никто его не знает, сэр — сказал один из морских пехотинцев — я ходил на языковые курсы, но только и знаю, что несколько слов.

— Здесь говорят по-русски — сказал Бенчли — вот увидите. Тут тоже не все знают киргизский — но все знают русский.

— Окей, тогда ты и пойдешь со мной…

Внутри — их остановили и потребовали сдать оружие. Американцы отказались. Охранник куда-то позвонил, потом — пропустил их с оружием, только наскоро ощупал. Судя по направлению обыска — прежде всего торс — здесь боялись шахидов…

Солнце катилось к закату…

В основном, люди группировались за домом, оттуда тянуло дымом, там же гремела музыка, оттуда же пахло жареным мясом. Но их встретили перед домом, перед парадным входом. Провели внутрь…

Удивительное началось внутри. Первое — их попросили снять уличную обувь и надеть тапочки. Второе — среди тех, кто был в здании — было полно самых разных людей, но не было бородатых. Совсем не было. Для американских военных, последние четырнадцать лет не вылезающих из войны на Востоке — видеть не бородатых боевиков было удивительно.

Они прошли через комнату, где сидели вооруженные люди. Там их снова попросили сдать оружие и американцы, после минутного колебания все-таки его сдали. Внутри — лежали ковры, но люди, которые здесь находились по коврам в ботинках и они решили сделать так же. Сняв ботинки — сбежать почти невозможно.

— Сюда. Сюда — человек показал рукой.

Комната. Небольшая… по меркам столь богатого дома, хотя места хватает. Стол — большой, обшарпанный, без скатерти. На нем — русская водка (только одна бутылка, не распитая даже на половину), двухлитровые баллоны с Кока-Колой, местный хлеб — лепешки как и в Афганистане. Было видно, что стол был накрыт для нескольких человек, но пока за ним был только один…

И явно, что Кулов.

Генерал Феликс Кулов был в военной униформе, похожей на старую германскую, без знаков различия, чистенькой, отглаженной, хорошо сидящей. Никакого головного убора нет, на боку — деревянная кобура с каким-то пистолетом, большим — видимо русским. Чехол для спутникового телефона — генерал узнал, одна из последних моделей для связи по сети Иридиум, размером с сотовый, но с большой, толстой антенной. Никаких наград. Генерал был похож на постаревшего ковбоя или шерифа из сельского района — такого, который знает всех, и у которого в районе нет даже мелких краж…

— Нужен переводчик — негромко сказал МакКристалл — с английского.

— Сэр, я смогу перевести. Он знает русский и я довольно прилично знаю русский.

— Тогда переводи. Я представитель Соединенных штатов Америки, генерал армии США в отставке. Нам нужно поговорить.

Бенчли перевел все, что требовалось.

Кулов какое-то время сидел молча — в этот момент, он был похож на китайского божка. Потом — он указал на два стула у стола.

— Сэр, он предлагает нам сесть за стол. Это знак гостеприимства.

— Давай, сядем…

Они сели за стол. Генерал Кулов взял лепешку, разделил ее на три части.

— Это тоже знак гостеприимства. Пока все идет хорошо.

Они съели лепешки — сухие, пресные, малосоленые, попахивающие дымком. Они были жесткие, но вкусные, как бывает вкусным хлеб, замешанный руками и выпеченный в дровяной или земляной печи, а не на промышленном производстве с разными улучшителями вкуса.

— Что надо сказать? — тихо спросил МакКристалл — начни с ним разговор…

Он в принципе знал, как устанавливать контакты с лидерами племен — этим дерьмом он занимался, когда командовал силами в Афганистане. Но там — шла большая предварительная работа ей занимались специалисты, знающие языки, обычаи, специалисты которые знали, что нужно предложить для заключения соглашения — деньги, оружие, пост в правительстве, безнаказанность. А здесь — переговоры шли всухую — и он понял, что не знает, как и с чего начать.

— Сэр, мой командир прибыл в Кыргызстан со специальной миссией и желает поговорить с вами для наведения контактов и достижения договоренностей относительно взаимодействия, ради обеспечения мира в вашем регионе. Мы не хотим ни в кого стрелять.

— Мы тоже не хотим ни в кого стрелять. Вы мои гости и я принимаю вас в моем доме — сказал Кулов — но гость должен не забывать о том, что гость — он только гость, не забывать о правилах и традициях поведения в гостях.

— Сэр, у нас общие враги. Нас только что обстреляли на дороге и едва не убили.

— Это мои враги — сказал генерал Кулов — с каких пор они стали вашими? У вас есть собственная страна, вы живете далеко отсюда.

— Эти люди обстреляли нашу машину и пытались нас убить — сказал генерал МакКристалл — эти же люди обстреливают американские конвои и убивают людей на земле Афганистана. В нас стреляют одни и те же люди.

Кулов согласно кивнул головой.

— Все так. Вот только что вы забыли на земле Афганистана?

— Сэр, разве вы не слышали про террористические акты одиннадцатого сентября? Мы пришли на землю Афганистана для того, чтобы там воцарился мир.

— Но принесли туда войну — сказал Кулов — хотите ли вы принести войну на эту землю?

— Нет, сэр. Нам не нужна война на земле Кыргызстана — примирительно сказал полковник Бенчли.

— Тогда что вы делали на этой дороге?

Генерал и полковник переглянулись. Болела голова.

— Переводи… Сэр, нам нужна охрана для военных конвоев, идущих по дорогам. Мы прекрасно понимаем, что присутствие американских войск вызовет неоднозначную реакцию в вашей стране. Мы знаем так же и то, что в вашей стране есть значительное количество бандформирований исламистского толка, они нападают на вас и препятствуют стабилизации обстановки. Проще говоря, у нас один общий враг. Мы знаем, сэр, что ваши люди занимаются вооруженной проводкой конвоев по территории Кыргызстана. Мы хотим нанять вас в качестве вооруженной охраны для наших конвоев, это принесет вам значительные денежные поступления. Кроме того, если вы проявите себя надежными и ответственными людьми, мы можем решить вопрос о проведении курсов обучения современным методам ведения войны для ваших людей, о предоставлении оружия и о международном признании вас как законного правительства этой страны. Я полагаю, это честное предложение, сэр.

Генерал ждал, что Кулов согласится. В конце концов, это было действительно честное предложение. Но Кулов покачал головой.

— Следует ли считать честным предложением предложение продать свою страну, землю, на которой ты родился за деньги?

— Сэр, никто не говорит про оккупацию или продажу Кыргызстана! Никто не говорит ни про какие миротворческие операции! Соединенные штаты Америки не собираются оккупировать вашу страну! Мы просто хотим наладить доставку грузов!

За спиной раздался шум. Они обернулись — и увидели, что в комнату входят русские. Военные — в форме, со знаками различия русской армии…

— Все начинается с малого — сказал генерал Кулов — сначала вы приходите и говорите, что хотите добра. Потом начинается гражданская война. А потом вы уходите, оставляя людей воевать. Здесь, на этой земле — нет ничего вашего. Наша беда — это наша беда. Наша война — это наша война. Нам не нужна ничья помощь, нам не нужны ничьи деньги. Даже сейчас, когда наша страна разорвана на части — мы любим гостей и умеем принимать гостей. Но только до тех пор, пока они не забывают о том, что они гости. А теперь — прошу меня простить…

Русские смотрели на американцев — кто с ненавистью, кто с любопытством. Но ни один их не тронул…

— Что думаешь? — спросил генерал своего бывшего подчиненного, когда они возвращались на базу, конвоируемые стрекотавшим в небе вертолетом.

— Трудно сказать, сэр. Он не сказал да, но не сказал и нет. А деньги нужны всем. Полагаю, договориться с ним можно будет. Хотя и не сразу. Но предупреждаю сразу — если кто-то планирует здесь миротворческую операцию — об этом можно забыть.

— Черт возьми, и ты туда же! — взорвался генерал — я устал повторять, что нам на хрен не нужна вся эта срань. Ты что, думаешь — вот мне нравится сидеть в каком-нибудь окопе в какой-то пустынной заднице, или на отдаленной базе, которую обстреливают круглые сутки. Нет, вот ты думаешь что мне и в самом деле нравится все это дерьмо, а?

— Нет, сэр — сказал полковник Бенчли — просто мне кажется, сэр, что когда мы вернемся домой, нам всего этого очень будет не хватать…

Генерал закрыл глаза. Приглушенный гул двигателя Хаммера, бормотание рации. Закрыв глаза, можно представить и другое — коричневые горные склоны, извилисто текущая, медленная и грязная речка, зеленка и желто-бурые квадраты домов кишлака, ствол крупнокалиберного пулемета, нацеленный в пустоту. Последняя бутылка Гаторейда, наклеенная у входа в блиндаж красотка из Плейбоя, вонь давно переполненного биотуалета и медленно, чертовски медленно тянущееся время. Время без офиса, без бессмысленных значков биржевых котировок на электронном табло, без дурного кофе и трафика на въезде в город. Да, им, наверное, всего этого будет не хватать.